| |
Поселение Сухая Река возникло предположительно в 1840-1850 годы в результате переселенческой политики, проводившейся российским царским правительством. Для переселенцев из Нижней, Средней и Верхней Тойм были отведены земли вдоль восточной границы Барского леса неподалёку от деревни Удмуртское Собакино (с 1936 года Виноградово). В протекающем здесь в сторону речки Казанки небольшом ручье летом вода не доходит до устья, теряясь в песке, под землёй. Из-за этого его местное удмуртское население называет Кэш-Шур (Сухая Речка). Это название и закрепилось за новым поселением. Первыми поселенцами были выходцы из Тоймы: Косяковы, Бабушкины, Кашины, Марновы, Шубниковы; из д. Горы: Нагорных, Кокаревы.
По переписи населения 1884 года в Сухоречинском Починке насчитывалось 14 дворов, в которых было 40 мужчин и 56 женщин.
В 1897 году жители деревни Сухая Река Мериновской волости писали ходатайство в Малмыжское уездное земское собрание с просьбой об открытии школы, обещали выделить на год 1 квартиру под школу. Однако просьба не была удовлетворена, и ещё долгое время для обучения грамоте приходилось отправлять детей далеко от дома.
Нелегко давалось деревне в начале ХХ века поддерживать крестьянское хозяйство. Не успев оправиться от одной напасти, крестьяне сталкивались с новыми трудностями, неся на себе тяготы русско-японской войны 1905 года, затем первой мировой войны с Германией, потом революции 1917 года, Гражданской войны 1918-1919 годов, засухи 1921 года. Несмотря на это, большинство жителей Сухой Реки имели крепкие хозяйства с широкими дворами, каменными постройками. Занимались обработкой земли, скотоводством, лесоразработками. Разводили пчёл. Женщины пряли, ткали, шили одежду. У каждой семьи было своё ремесло. Кашины вили верёвки, Косяков Фёдор Н. изготовлял и обжигал кирпичи, Нагорных были столяры и плотники. Кокарев имел большую пасеку у опушки леса. Там же было искусственное озеро - он разводил карасей.
В мае 1919 в одном из деревенских домов располагался белогвардейский полковой штаб. 25-26 мая в результате начавшегося контрнаступления красных перестрелки и бои происходили прямо на улицах деревни. Деревни Сухая Река и Удмуртское Собакино несколько раз переходили от белых к красным и наоборот. Во время этих боёв местное население отсиживалось в погребах и каменных кладовых с железной крышей, с тревогой прислушиваясь к винтовочным выстрелам и разрывам снарядов, стонам раненых, ржанью лошадей и рёву обезумевшей скотины. Через два дня всё стихло и о недавних кровопролитных столкновениях Гражданской войны напоминали только воронки на полях, окопы вдоль лога и свежий могильный холмик со звездой на опушке леса.
Постепенно стали возвращаться демобилизованные солдаты. После разрухи стало восстанавливаться хозяйство, ремонтировались дома. Некоторый толчок дала новая экономическая политика.
В быт деревни постепенно входили новые способы хозяйствования. Ещё весной 1918 года в Сухой Реке организовалось товарищество по обработке земли (ТОЗ), у которого была своя техника. Но на следующий год товарищество колчаковцами было разогнано. В 1928 году в деревне организована сельхозартель "Ударник". Первым председателем , организатором колхоза в Сухой Реке стал Кокарев Григорий Иванович. Он в 1924 г. служил в Красной Армии в Москве, во время смерти Ленина вступил в партию, после демобилизации вернулся домой и активно включился в устройство новой жизни в деревне.
Коллективизация в деревне сопровождалась также раскулачиванием и высылкой зажиточной части крестьянства. Так, например, 29 июля 1931 была выслана на спецпоселение семья Полупудновых, проживавшая в д. Сухая Река Удм-Собакинского сельсовета: Михаил Сосипатрович, Матрёна Ивановна, Санникова Клавдия Михайловна. В 1989 году во исполнение Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" Управлением внутренних дел Кировской области они были реабилитированы и признаны пострадавшими от политических репрессий.
В 1936 году вступили в колхоз 7 братьев и сестра Бабушкины: Павел, Федор, Василий, Николай, Константин, Иван, Степан и Евдокия Владимировичи. До этого они жили в небольшом хуторе Ленинский - на опушке Барского леса, где сейчас стоит безымянная могила времён Гражданской войны. Это были умные, трудолюбивые мужики, среди них не было пьяниц. Они пользовались большим уважением среди сельчан.
С первого года в колхозе шло строительство ферм, складских помещений, зернохранилища, конюшни. В колхозе появились коровник, овцеферма, птицеферма, разводили кроликов для нужд колхоза. Многочисленный инвентарь изготовляли сами: телеги, сани, сохи, хомуты, дуги. Для кузницы выжигали уголь. Гнали из берёзы дёготь. Почва на левобережье песчаная, поэтому много сеяли льна, проса, гороха, гречи, клевера на семена, ржи, пшеницы, овса и ячменя. Садили много картошки, которую называли вторым хлебом.
Был создан колхозный огород. В качестве укрывного материала из соломы делались маты и ими защищались от весенних заморозков парники. Работали там пожилые женщины, огородницей была Марнова Анастасия Фёдоровна. За огородом была закреплена лошадь. Удобрения было в достатке, так как фермы были рядом, в десятках метров. Тут же был сделан искусственный пруд. Воды хватало на полив в достатке, даже дети купались в пруду. Садили очень много огурцов, помидор, лука, капусты, моркови. Когда поспевал урожай – сдавали государству, увозили в Вятские Поляны.
В 1937 году председатель колхоза Кокарев Г.И. сильно заболел, ездил на курорт в Крым. Врачи запретили ему работать, но он продолжал работать. В феврале 1938 он умер. Райком партии и колхозники посоветовались и решили похоронить его в деревенском маленьком парке, который называли «садок». Школьники и молодежь весной убирались в «садке»: делали аллеи, посадили акации. Под каждой акацией стояли скамейки, где встречалась молодежь. Памятник-обелиск бывшей деревне Сухая Река установлен неподалёку от могилы первого председателя сухореченского колхоза "Ударник" Кокарева Г.И.
Внутри колхозного сада стоял летний клуб. Там проходили колхозные мероприятия. А снаружи клуба у стены стояли скамейки. Вечерами здесь молодежь собиралась - танцевали, играли, проводили время весело, трезво.
После Кокарева Г.И. председателем выбрали односельчанина Косякова Николая Андреевича. Он председательствовал до начала Великой Отечественной войны. Был призван на фронт в 1942 году. После войны Косяков Николай Андреевич, вернувшись домой, опять некоторое время работал председателем колхоза. Последнее время он был пчеловодом. В журнале «Пчеловодство» отмечался его опыт. Он оставлял ульи под снегом, и этот метод удался - пчелы оставались в сохранности.
Учиться дети из Сухой Реки ходили в соседнюю деревню Виноградово, где с 1908 года была 4-классная начальная школа. До 1939 года (когда школа стала семилеткой) продолжали обучение в Покровке, Сосновке, Вятских Полянах. Из деревни вышли многие учителя, врачи, агрономы, есть один кандидат сельскохозяйственных наук - Полупуднов Анатолий Васильевич.
В 1940 году в колхозе "Ударник" насчитывалось 13 голов к.р.с., 165 овец, 34 лошади. В это время у колхоза уже была сложная молотилка, электрическая. Движок стоял в срубленном домике, в него мог войти только механик.
Вспоминает Головизнина (Кокарева) Зоя Григорьевна:
"22 июня 1941 года у нас был пикник. Деревень было много. Подбирали такое место, чтобы все могли прийти. Подобрали красивое место, где стоят красавцы дубы. Народу было много. В то время праздники проходили с песнями, плясками. Также продавали сладости. Мы пришли домой уже под вечер. Здесь все уже знали, что началась война...
Стали брать на фронт парней, молодых мужчин. На фронт отправляли лошадей. Оставляли только старых, выбракованных. Так было страшно жить! Стали призывать в армию девушек. В 1942 году повестки пришли Нагорных Полине, Полупудновой Нине, Косяковой. Их провожали женщины, старики и подростки. Все так плакали. Такое состояние было у всех – не высказать словами.
В двух километрах от нашей деревни, у Казанки стали добывать торф. Когда наши девочки приехали в Вятские Поляны, куда они должны были явиться, им дали бронь. Их направили работать на торф. Быстро построили бараки, столовую на опушке леса, потому что народу приехало много - из всех деревень отправляли девочек работать на торфопредприятие.
Тяжкий это труд - торф добывать вручную. Верх как у лопаты, низ – форма кирпича. Складывали торфобрикеты клеткой по 10 кирпичей. Когда подсохнет – его ворочали. Школьников посылали ворочать кирпич. В колхозе остались старики, женщины, подростки.
В 1942 председателем была Бабушкина Анна. Я очень хорошо помню: было колхозное собрание в летнем клубе. Она говорила: «Давайте уберём весь урожай - всё для фронта, всё для победы!» В деревне нас девочек было 37 - с 1929, 1930, 1931 года, а мальчиков - 11. Многие только окончили 4-5 классов. Все подростки стали работать в колхозе. Вот на нас, подростках, и держался колхоз. Так мы работали весь световой день за трудодни, за палочки. Надо было всё равно больше заработать трудодней. На трудодни давали солому, мякину на корм для скота, лошадь за дровами в лес съездить, поросёнка маленького давали, чтоб вырастить на мясо. Все хозяйство держали - коров, овец. Мы выжили за счёт своего труда. Огород у нас был 50 соток. Его надо обработать, вскопать. Навоз на санках по насту возили, чтоб урожай был. Когда лошадей в колхозе не хватало пахать огород, тогда три семьи собирались, впрягались, пахали плугом. У всех огород был обработан. На своём участке сеяли 6 соток пшеницы и 4 сотки просо. А сколько садили овощей: луку, чесноку, картошки! А какой был везде порядок! Ведь сорняков не было ни на грядках, ни в картошке. Работали весь световой день.
Колхоз держался на женщинах, стариках и подростках. В колхозе было две бригады. Было два бригадира, которые назначали на работу. Агрономов не было – был полевод Шубников И.Т. Он и так знал матушку землю, все поля, когда пахать, сеять какую культуру. Весь навоз с ферм вывозили на поля. Яровые весной пололи вручную, поля были чистые от сорняков. Такие трудные военные были годы. В колхозе все работали на совесть.
А ещё давали задание - каждому хозяйству для фронта связать носки, варежки с двумя пальцами, посеять табак. Как поспеет, его мелко-мелко порубить, высушить. Картошку отварить не до полной готовности. Её нарезать, как лапшу, и - на жарнике в русскую печь. Подсушить, подрумянить. И всё это отправляли на фронт.
Самые праздничные дни в колхозе были во время сенокоса. Шли все нарядные, не озлобленные, терпеливые, радовались жаркому дню. Косили литовками рано по росе, чтоб было не жарко, легче. Ещё была конная жатка. Когда подсохнет трава, то её ворочали граблями. А сухое сено загребали. Делали волокуши на лошадях, подвозили сено, ставили стога. А какой был запах сухого сена! Отработаешь весь световой день, уставший, но всё равно едешь домой на телеге с песнями.
Старались убрать все луга до Петрова дня. 12 июля - наш престольный праздник. После сенокоса начинается жатва ржи. Дальше поспевают яровые. До глубокой осени работа, с раннего утра и до позднего вечера.
Леса у нас были большие. На вырубку леса зимой приезжали из Малмыжского района. Такое распоряжение сверху было - ставили в каждый дом по несколько подвод и людей. Тогда не было пил «Дружба». И лес пилили простой пилой. Это был очень тяжкий труд. А ведь на ногах были носки шерстяные, портянки и лапти. Когда они приезжали из леса, то надо было всё высушить. Хотя для нас было неудобство, мы проявляли терпение. Они ведь не виноваты – их посылали принудительно. Им надо было сварить, чтобы чай горячий был утром, чтобы позавтракать.
Через два года стали приезжать на лесозаготовки уже из Вятско-Полянского района. От нашей деревни в пяти километрах был кордон. После войны там построили барак. Привезли много военнопленных. Какой только нации не было. Вот они и стали работать на лесозаготовках."
С полей сражений Великой Отечественной войны в деревню не вернулись 31 человек. Красноармейцу Косякову Александру Николаевичу поставлен памятник у вечного огня в городе Туапсе, погиб в августе 1942 года при высадке десанта. Из деревни есть офицеры Советской Армии. Среди них генерал-майор Косяков Александр Михайлович (живёт в г. Анапе).
Послевоенное восстановление народного хозяйства страны, разрушенных городов, заводов легло тяжёлым бременем на колхозное крестьянство. Непосильные налоги с личного хозяйства, сохранившаяся в колхозах с войны работа за трудодни, недостаток мужских рук (31 человек, не вернувшихся с фронта, для маленькой деревни были катастрофической потерей), жёсткий диктат в руководстве колхозами со стороны партийных органов - привели к тому, что деревня не получила облегчения после долгожданного победного 1945-го. Самыми трудными были 1947-1949 годы. Однажды председатель колхоза Косяков Н.А. был арестован за то, что без согласования с районными властями была выдана натуроплата колхозникам по итогам с/х года, хотя к этому времени "Ударник" выполнил полностью свои обязательства по сельхозпоставкам государству. Но, оказывается, ещё не рассчитался район. Подобный же случай был с председателем дым-дым-омгинского колхоза "Большевик" Колесниковой К.М.
Вспоминает Овчинников Пётр Максимович:
"Машин в колхозе долгое время не было. Зимой 1947 года из Кильмези на лошадях привезли раму с двигателем и трансмиссией от полуторки. Усилиями Усачёва Василия Потаповича и Саламатова Г.И. машина была пущена в ход, правда, газогенераторная - "самовар". Первым шофёром был Саламатов. Потом машину переделали на бензовую и долгое время эта машина была единственной в Виноградове и Сухой Реке."
Сухореченский колхоз "Ударник" совместно с соседним виноградовским колхозом "Труд и наука" закупили турбину для гидроэлектростанции, которая была построена в августе 1949 на реке Казанке и снабжала электричеством обе деревни до 1954 года. Здесь же рядом с плотиной стояли мельница, лесопилка, в Виноградово – маслобойка. Было свое льняное и конопляное масло.
Вспоминает Баканова (Усачёва) Раиса Васильевна:
"Первым нашим киномехаником был Нагорных Михаил Степанович. Показывал после войны в 50-е годы кинофильмы у себя в доме, стоявшем посередине деревни. В передней избе располагался кинопроектор, в задней вешали экран. Народу набивалась полная изба. Слушали радиоприёмник через наушники, патефон."
|
